Капитан Кроу нес ее на руках, — легкую, маленькую, завернутую в шкуру. Он погладил выстриженную клочьями голову, что лежала у него на плече: "Господи, как птичка, со сломанными крыльями. Бедная девочка, да как же она там выжила".
— Ты бы тоже не узнал, — сварливо сказал Стивен. "Мисс Мирьям оправится, и все будет хорошо, поверь мне. Ты сразу спускайся в каюту и ложись, ты много крови потерял".
Он шел, подгоняя людей, и все шептал: "Это ничего, мисс Мирьям, ничего. Сейчас вам надо спать и есть. Все это закончилось, и больше никогда не вернется. Просто отдыхайте".
Женщина подняла истощенное, серое, лицо и посмотрела на него — запавшими, синими, как озерная вода, глазами.
Капитан Кроу прижал ее к себе поближе, и пошел дальше — туда, где в бухте уже виднелись белые, развернутые паруса кораблей.
На откосе холма, над бесконечным, синим пространством воды, шелестели кроны сосен. Свежий, озерный ветер гулял на лужайке. Серые скалы спускались вниз, к белому, песчаному берегу небольшой бухты. Стоявший на якоре бот, со свернутыми парусами, покачивался на волнах.
Две женщины, в индейской одежде, высокие, молча, смотрели на берег. Миссис Франклин перекинула на спину седую косу: "Оправится она, Джейн. Видишь, и с братом разговаривает, и с девочками, и с нами тоже. А что одна ночует — так она два года в яме провела, бедное дитя. Понятно, что ей кошмары снятся, кричит она — незачем детей пугать".
Мужчина и женщина сидели на мелком песке. Меир повертел в руках шпагу, с золотым эфесом: "Стивен решил ее в Питтсбург не брать, от греха подальше. Все, сестричка, — он погладил кудрявые, отрастающие волосы, — осенью вернемся с тобой домой, будешь практиковать, все будет хорошо…, Да и война скоро закончится".
Мирьям стругала кинжалом какую-то палочку. Отложив ее, она взяла руку брата: "Бедный ты мой. Так жалко, и Эстер, и ребеночка…".
Меир привлек ее к себе, и обнял: "А ты, сестренка, обязательно замуж выходи, хочу племянников своих увидеть".
Тонкие пальцы задрожали, острый подбородок застыл. Мирьям, напрягшись, сжав зубы, подавила крик. Она просыпалась каждую ночь, видя покрытые кровью, уродливые останки, выныривая из кромешной черноты, где была пахнущая нечистотами яма, грубый, мужской смех, нависшие над ней смуглые, одинаковые лица. Она сидела в своем маленьком, стоящем поодаль вигваме, трясясь от страха, закрываясь руками, уткнув голову в колени — пока над лужайкой не вставало утреннее солнце, пока не начинали петь птицы.
Ничего не ответив, она встряхнула головой: "Миссис Онатарио и миссис Франклин тут остаются, с девочками".
— Стивену же помощь нужна, — ласково проговорил брат. "Тем более миссис Онатарио, сама знаешь, на одном месте не сидит, ездит она. За Мэри и Мораг ты не волнуйся, у них теперь настоящий отец есть, такой, как надо".
Меир посмотрел на свои исцарапанные, в следах от заноз, ладони. Смеясь, он поднялся: "Сейчас вернется капитан Кроу, и будет меня ругать за то, что я дерево для причала не распилил. Никогда бы не подумал, что из меня плотник выйдет. Плохой, конечно, это все, — он зачарованно взглянул на очертания большого, крепкого дома, что были видны на откосе холма, — Стивена рук дело, я так — помощник".
— Девчонки идут, — нежно сказала Мирьям, убирая кинжал в привешенные к поясу ножны.
Они шли, шлепая босыми ножками по мелкой воде. Мэри, подняв кожаный мешок, крикнула: "Мама Мирьям, земляника, очень много!"
— Мамой ее называют, обе, — подумал Меир, забирая нанизанную на прутик свежую рыбу. Сестра, держа девочек за руки, взбиралась на холм по узкой, вьющейся тропинке.
— Стивен говорил, что лестницу сделает, — хмыкнул Меир, вдыхая теплый ветер с юга. "Назовет это место Эри, как озеро. Бухты тут удобные, не зря французы за тем мысом еще давно форт построили. Он сейчас заброшен, конечно, но мы его восстановим. И реки есть, и вообще, — он улыбнулся, — хорошо тут.
Он поднял с камней рыбу и почувствовал, что проголодался. Сестра подошла к краю холма, и звонко крикнула ему: "Все есть хотят!"
— Я тоже, — рассмеялся Меир и стал карабкаться вверх.
Костер уже догорал. Меир, поднявшись, заметил: "Спасибо вам большое за обед, надо все-таки пойти, досками заняться".
— Что это там, — миссис Франклин нахмурилась, — девчонки кричат что-то?
Мэри бежала по лесной тропинке, таща за руку младшую сестру. "Папа вернулся! — восторженно, задыхаясь, сказала девочка. "У него столько всего, столько всего. Даже индейки, только в клетке".
— Она же куриц никогда не видела, — понял Меир. Он оглянулся — сестры уже не было у костра. Миссис Онатарио, увидев его глаза, только покачала головой.
— Телега дальше не проедет, — услышал Меир веселый голос капитана Кроу, — поэтому всем придется мне помогать, и моим сладким девочкам, — он усадил Мораг себе на плечо, и та восторженно завизжала, — тоже!
Стивен обвел глазами поляну, где стояло два вигвама — большой, женский и поменьше, для них с Меиром, и горько подумал: "Конечно, она же всегда уходит, в лес. Не говорит со мной, не смотрит на меня. Зачем я ей вообще нужен? Они сейчас с Меиром тут лето проведут, и уедут в Бостон. Я не еврей, старше ее, да еще и живу в глуши какой-то".
— Папа! — ахнула Мэри, глядя на спокойно стоящих за телегой животных, — а это кто?
— Корова и овцы, — рассмеялся капитан Кроу. "Вам же надо молоко, вы еще маленькие. Бабушка Франклин велела обязательно корову купить, она вас доить научит".
— И сыр будем делать, — коротко сказала миссис Франклин, снимая с телеги какой-то ящик. "Молодец, — заметила она Стивену, открывая крышку, — и тетради привез, и чернила, и карандаши. Книга, правда, одна только, — она вздохнула.
— Все, что в Питтсбурге было, — развел руками мужчина, — Библия, миссис Франклин. Все равно — Мэри уже надо читать учиться, а математикой я сам с ней заниматься буду". Он наклонился и поцеловал темные кудряшки "Куриц будешь кормить, моя хорошая?"
— А это разве не индейки, папа? — Мэри все смотрела на клетку. "Они не улетят?"
— Не улетят, — рассмеялся Стивен. Меир, распрягая лошадей, подумал: "Того процента, что мы с ним от золота Кинтейла получили — еще нашим внукам хватит. Тут и деньги тратить не на что, все свое, — он взял коней под уздцы и услышал голос Стивена: "И еще семена. Кукуруза, табак, фасоль — устроим настоящий огород".
Он подмигнул Меиру и вытащил из телеги еще один ящик. В нем что-то зазвенело. Капитан Кроу рассмеялся: "Ром и сигары. Так что, капитан Горовиц, мы с тобой еще посидим, перед тем, как вы уедете. Я вас, в любом случае, до тех индейских деревень доставлю, на востоке, на реке Буффало. Незачем вам кружным путем домой отправляться. Оттуда до Бостона ближе".